Танцевал в ансамбле грузинского танца "Колхида". На уроках рисовал карикатуры и смешил одноклассников. Определенного желания стать космонавтом, артистом или дворником никогда не испытывал. Зато испытывал большое желание нравиться девушкам. С этого, собственно, все и началось по-настоящему.

Я девочкам сексуально не нравился, но я был шут, наверное, - я смешил, острил, карикатуры разыгрывал. Срывал уроки классически, по-настоящему. Не помню, зачем, принес 12 буханок хлеба на урок, выложил на стол учительнице. До слез доводил педагогов.

Во время перемены все бегали, толкались, девочек толкали, меня это раздражало со страшной силой. Я не понимал, зачем это делать. Зачем кого-то толкнуть, чтоб тот побежал, упал, все ха-ха-ха. Меня это раздражало. Когда в очередной раз толкнули одну девочку, у нее рассыпались учебники. Я единственный начал ей помогать собирать их, что произвело сильное впечатление на моего учителя английского языка. Потом она построила весь класс и сказала, смысл был такой, что выродки вы все. Я это сделал механически - упали книжки, я их собрал и отдал, не думая, что она девочка или мальчик. Я думаю, что учительница мне симпатизировала, хотя я не знал английского ни фига. Рисовал ей чего-то, чинил какой-то радиоприемник, хотя не понимал ничего. Мне казалось, что она ко мне относилась хорошо. Она не травмировала меня. Не трогала меня, хотя других доставала очень сильно. Она была жесткая такая, крупная женщина, красивая, с характером, но не трогала. Хотя очень многие педагоги вызывали в школу моих родителей и говорили: "Ваш сын дебил. Надо что-то делать. Он дебил".Родители приходили домой и говорили: "Что нам делать, наш сын дебил". Самое грандиозное впечатление у меня было в 7-м классе, нас с приятелем застукали, что мы с девушкой голой делали что-то. Она раздевалась, была старше нас, и об этом узнали в школе. Вызвали в школу, отец пошел первый раз. Я думал, что все, тюрьма. Как сейчас помню, снег блестит, я еду на лыжах, подбегает ко мне приятель и говорит: "Юра, все узнали, что мы делали с этой девочкой". Что-то такое смазанное, не хочу рассказывать эту историю, игрища какие-то были.
Моих родителей вызывали в школу и говорили: "Ваш сын дебил. Надо что-то делать !"
Вызывают родителей в школу. Я думал, нас посадят точно за изнасилование, хотя там близко ничего не было, и я провел целый день на улице, видел, как отец пошел в школу, видел, как он вернулся, и я до 11 вечера просидел на гаражах, и дождался того момента, когда мама вышла и начала меня звать, и я пошел домой. Я удивился, что со мной даже не разговаривали. Разговора не было. На меня это страшно подействовало.
Со мной не разговаривали. Это был не бойкот, просто никто не обсуждал. Я пришел домой, лег спать. На следующий день не было разбора этой проблемы, вообще не было. Это меня поразило. На меня до 14 лет вообще никто из девушек не обращал внимания. В 14 лет у меня стали по-другому расти волосы.Я пошел в парикмахерскую "Чародейка", за 3 р. 20 коп. сделал себе прическу, и все изменилось.               
Ходил с ножиком, лезвием и вырезал в библиотеке. Воровал. Был великолепный журнал - "Чешское фото", и там были сиськи, письки . Была целая технология - как я вырезал, сворачивал и в рукав прятал. К сожалению, было такое дело. Очень любил вырезать и оформлял. Родители очень много от меня терпели. Мне очень нравилось вокруг себя делать мир. И я занимался не только своей комнатой, я занимался всей квартирой. Всю мебель в квартире покупал я. Родители принимали решение купить стулья - выбирал эти стулья я. Покупали стенку, тогда было модно. Я не хотел ставить стенку просто так: мы ее разбивали. Ставили по-особенному, кубики были внизу. Все это висело на мне.

Но как потом выяснялось, я только руководил. Я втравливал родителей в это дело, а сам только руками махал, за что получал подзатыльник, потому что все удивлялись, откуда во мне такое барство. Не знаю. Я не могу сказать, что я был избалованным ребенком. Родители мне не мешали - это главное. Отец великолепно рисовал, у него было много альбомов. И я разглядывал эти альбомы, была книга с репродукциями какого-то художника, с калькой, мне говорили: "Юра, осторожно". Это был такой космос. Потом я собирал марки по живописи. Были с флорой и фауной, но я собирал живопись. Родители, конечно, направляли, но это никогда не носило агрессивную форму. Полностью свобода того, что я хочу делать дома. Единственное условие было доделать до конца, не бросать на полдороге. И я не бросал. Бабушка, царствие ей небесное, которая меня очень сильно баловала, давала мне деньги, и я покупал какие-то маленькие сервизики. Я хотел купить чайницу, чтобы чай хранить, и я бегал в хозяйственный магазин, покупал эту чайницу.

Потом, когда я был уже старше и был манекенщиком, я в городе Минске купил вазу в половину себя ростом, глиняную. Я проехал с этой вазой 12 городов на плече. Я довез ее все-таки до дома. И мне это сильно нравилось. Это было творчество. Мне очень нравилось оформлять виниловые пластинки "Битлз", "Дип Пепл". Любил аллегорические рисунки.
У меня есть картины "Тоска", "Любовь", "Ревность", "Политика". Потом была очень хорошая картина, но она, по-моему, не сохранилась, "Клевета". Она была такая грязноватая, стояла урна, человек стоял перед урной на коленях и уходил в урну головой. Было такое единое целое - урна переходила в попу и коленки.

У меня до сих пор висит картина метра 2 длинною, я ватман натянул на раму, а картину сделал аракалом, выклеивал. Там за основу взята стилизованная кардиограмма человеческого сердца, по центру стоит голый мужчина на коленях, поднимает руки вверх, а вместо головы и шеи один гигантский глаз. В углу написано "365 дней, 24 часа в сутки". Эта картина висит до сих пор у родителей в спальне. Потом я по дереву много работал.

У меня была внутренняя сторона крышки гроба, стилизованная, я ее сделал подлинней, получалось как стол, и внутри стояла гигантская оплывшая свеча из дерева, фитиль и огонь из дерева, огонь я сделал в виде женских ягодиц. А за огнем вторым планом стоит образ мужчины. Как бы огонь - это женщина с такой откровенной задницей из красного дерева, а из липы сделан мужчина. Все по верху сгоревшее. Дома висит.

фотографии раздела

 в третий класс...

чё зыришь?